У российских начальников есть отработанный прием. Они долго-долго жуют какую-то бессмысленную словесную жвачку, именуя ее инициативами. В конце концов все просто перестают обращать на эту жвачку внимание. А потом — опля! — в этих «инициативах» после их принятия обнаруживается нечто такое, что кардинально меняет положение дел.

Признаюсь, я хотел пособолезновать журналистам прокремлевских медиа, которым, бедным, пришлось в 101-й раз писать о том, чего нет. А именно, о 28 союзных программах, которые должны обеспечить «сближение», «гармонизацию», а также «интеграцию» России и Белоруссии. Документ на сей счет подписали российский и белорусский главные начальники 4 ноября, заверив друг друга и подведомственное население в неизбывном стремлении к «углублению» и «развитию» взаимоотношений. Особая прелесть заключается в том, что никто не видел этих самых программ целиком — о них известно лишь из документа, размещенного на сайте правительства, где каждой из программ посвящено в лучшем случае пара строк. Самым запоминающимсяв акте видеообщения Путина и Лукашенко был полунамекБатьки на то, что он не прочь посетить Крым и, стало быть, признать присоединение полуострова к России. Одним словом, казалось, что можно в очередной раз констатировать: Лукашенко ловковыскользнул из российских объятий, отделался ни к чему не обязывающей болтовней, получив взамен надежду на реальные денежные вливания.

И вдруг сенсационная, без всяких преувеличений, публикация в «Независимой газете». Газета сообщает: «Договоренности Москвы и Минска, отраженные в новой версии Военной доктрины (ВД), могут шокировать Запад. По данным военных источников, Москва и Минск скоро начнут разрабатывать планы использования тактического ядерного оружия (ТЯО) для отражения военных угроз со стороны НАТО».

Действительно, помимо 28 программ Путин и Лукашенко подписали новая Военную доктрину Союзного государства. Представляя этот документ, государственный секретарь Союзного государства Дмитрий Мезенцев заявил, что «принятие столь значимого документа обусловлено изменениями военно-политической обстановки в регионе, возникновением новых вызовов и угроз для России и Беларуси, беспрецедентным давлением на наши страны». Если публикация в «Независимой» соответствует действительности, если доктрина конкретизирует вопросы применения ядерного оружия, это решительное изменение российской ядерной стратегии.

Напомню, что сейчас Военная доктрина Российской Федерации заявляет, что РФ оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства. Как видим, никакой детализации здесь нет. Одиннадцать лет назад секретарь Совета безопасности Николай Патрушев в интервью «Известиям» сгоряча пообещал в готовившемся тогда новом варианте Военной доктрины скорректировать «условия использования ядерного оружия при отражении агрессии с применением обычных средств поражения не только в крупномасштабной, но и в региональной и даже в локальной войне». А заодно сообщил, что «в критических для национальной безопасности ситуациях не исключается нанесение в том числе упреждающего (превентивного) ядерного удара по агрессору».

Такие положения, если бы они были включены в Военную доктрину, однозначно свидетельствовали бы, что Москва резко понижает порог применения ядерного оружия, фактически переходит к реализации концепции ограниченной ядерной войны. Тогда, в 2009-м, разум восторжествовал. Ничего из предлагавшегося Патрушевым в Военную доктрину не попало. Если публикация «Независимой» — правда, это означает, что «ядерные реваншисты», те, кто доказывает, что ядерное оружие — такое же оружие, как и любое другое, одержали очень серьезную победу. И с точки зрения безопасности мы откатываемся в первую половину 1980-х — в период до того, как Горбачев и Рейган зафиксировали в совместном заявлении, что ядерная война невозможна.

Отдельно стоит вопрос о тактическом ядерном оружии (ТЯО) в Европе и Белоруссии. Лукашенко, который еще недавно чрезвычайно старательно избегал размещения новых российских военных объектов, теперь бросился во все тяжкие. Обсуждение Минском и Москвой возможности применения ТЯО (это оружие дальностью до 500 километров) означает: белорусская территория может стать полем ядерного сражения. Нельзя исключить и размещения российского ядерного оружия в Белоруссии в мирное время. Наконец, резкое изменение в ядерной стратегии РФ серьезно меняет и подходы к американо-российским переговорам о стратегической стабильности. До сих пор Москва отказывалась обсуждать вопрос о ТЯО, пока США не вернут на свою территорию сотню размещенных в Европе ядерных авиабомб. Теперь, в случае если российское ядерное оружие появится в Белоруссии, ситуация меняется.

Так что не исключено, что с принятием новой доктрины Союзного государства мы оказывались не в новой стране, а в новом мире. Куда более страшном…

Фото: kremlin.ru по лицензии:Creative Commons Attribution 4.0 International