20 мая, когда министр обороны Сергей Шойгу докладывал президенту Путину о полном взятии под контроль Мариуполя, а в Госдуму внесли законопроект об отмене возрастного предела для контрактников, церковный министр иностранных дел и ректор Общецерковной аспирантуры митрополит Волоколамский Иларион читал в Российской академии народного хозяйства и государственной службы доклад на тему: «Если Христос не воскрес, то вера наша тщетна».

Подробно рассказав, как эпизод воскресения Христа изложен во всех четырех Евангелиях, сколько раз Иисус являлся ученикам и каким именно, подчеркнув, что первыми исчезновение тела Христа из гроба обнаружили женщины, что свидетельствует о смене традиционной для иудаизма культурной парадигмы (свидетельства женщин у иудеев считались недостоверными и не принимались во внимание), митрополит Иларион подошел к постулату, что история воскресения Иисуса Христа является центральным эпизодом христианского учения.«Если вы вынимаете из христианства воскресение Христа, то от христианства не остается ничего». Не случайно противники христианства на протяжении истории человечества не раз пытались «разоблачить» воскресение и давали ему самые разные объяснения — ученики выкрали тело и объявили, что Иисус воскрес (или имели видения, которые они принимали за действительность); весть о воскресении основана на свидетельстве экзальтированной женщины; Иисус на самом деле не умер, а впал в летаргический сон, а потом проснулся; воскресение следует понимать метафорически и т. д., — и все для того, чтобы доказать, что в основе христианства лежит мистификация, а не историческое событие.

Между тем именно воскресение Христа стало ключевым моментом в проповеди учеников и вообще главным моментом христианского вероучения. «Воскресение Христа открывает путь к воскресению из мертвых для всякого человека, и именно в этом — сердцевина евангельской проповеди»,— сказал митрополит Иларион. Именно факт воскресения делает христианство уникальным, именно благодаря ему христианство до сего дня продолжает оставаться самой востребованной и самой многочисленной по количеству последователей религией на земле. Почему это произошло? Однозначный ответ дать трудно, полагает епископ, но это стихийный ответ людей на воскресение Христа. «Это то горение, которое возникает в сердцах людей, когда они соприкасаются с воскресшим Христом», — завершил лекцию митрополит Иларион.

Должно ли христианское сердце отозваться горением на нынешнюю российско-украинскую ситуацию, на гибель людей по обе стороны противостояния, осталось вне поля его внимания.

Через три дня, 23 мая, в Доме русского зарубежья им. Александра Солженицына состоялся семинар, устроенный совместно с Фондом «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского» и посвященный обсуждению беседы владыки Антония «Ценности нашего общества». На семинаре выступали главный редактор журнала «Искусство в школе» Александр Мелик-Пашаев, искусствовед Ирина Языкова, священники из Санкт-Петербурга, Москвы и Самары, прихожане. Наибольший интерес вызвало то место в беседе владыки, где он говорит, что современный человек вследствие эгоцентризма стал робким, трусливым, предпочитающим ничем не рисковать, редко спрашивающим себя, за какие ценности он готов жить и умирать. Но одновременно, после пережитых в ХХ веке войн, все больше понимающим, что не так важна разница между народами, как осознание нашей человеческой общности, стремления выжить. Поэтому вопрос: какова для нас ценность человека, готовы ли мы в каждом видеть образ Божий? — вполне насущный вопрос.

Выступавшие говорили о том, что современное российское общество переживает кризис отношений, имеющий своим истоком 70-летнюю историю большевизма. Коммунистическая идеология ориентировала людей на коллектив, за которым очень трудно было разглядеть конкретного человека. Поэтому идея, что другой человек не менее важен, чем ты, что каждый — та самая овца, за которой стоит пойти, не прижилась в обществе. Основы христианской социальной этики — равенство перед Богом и людьми — остались непонятыми и невостребованными. Человеческая жизнь как таковая тоже была обесценена: уничтожали дворянство как класс, духовенство как класс — какая уж тут ценность единичной человеческой жизни? И мы до сих пор не изжили ни этой доктрины, ни этой психологии. Возможно, поэтому 30 лет возрождения церкви не дали того плода, который могли бы дать, — не сложилось христианской идентичности, которая могла бы превзойти советскую идентичность. Немалое число прихожан с готовностью клеймит выступающих против политики государства «национал-предателей». О непонимании основ христианского вероучения, или о готовности пренебрегать ими ради своих сугубо земных целей, явственно свидетельствует и новопостроенный Главный храм Вооруженных сил РФ, вся эстетика которого воплощает триумф милитаризма и языческого преклонения перед силой вопреки тому, что храм возведен во имя воскресения Христова. Сбываются пророческие слова матери Марии о том, что истинные беды наступят тогда, когда в церковь придут бывшие атеисты-комсомольцы. Но спрашивать за эти искажения нужно в первую очередь с церкви, которая с готовностью подхватила властную идею патриотизма и не смогла отстоять ценности человеческой жизни и человеческого достоинства. Сыграло свою роль и то, что русская культура не пережила эпохи гуманизма, когда в Западной Европе к ценностной вертикали добавилась горизонталь — осмысление того мира, который нас окружает. В конце 1980-х в России было много новаций в сфере образования, отметил Мелик-Пашаев, но все они в основном касались форм, а не общего ценностного контекста. А для образовательного пространства важна нравственная вертикаль, и в советские годы она была, пусть и ложная, но она задавала определенные нравственные ориентиры, которым позднее ничего не было противопоставлено.

Сидящие в зале прихожане самых разных московских храмов (и на лекции митрополита Илариона, на которой присутствовали в основном преподаватели, сотрудники, студенты и аспиранты академии, и в Доме русского зарубежья собралась примерно одинаковая по численности аудитория человек в пятьдесят) в основном задавались вопросом, как сохранить человечность во времена, которые расчеловечивают? Некоторые предлагали ориентироваться на слова Апокалипсиса: «Здесь терпение и вера святых». Другие вспоминали хорошо известную строку Нагорной проповеди «Блаженны миротворцы...». Мы, верующие, должны творить этот мир. Но, кажется, это не особо вдохновило присутствующих. Уже стоя в раздевалке за пальто, я услышала за спиной слова одной из участниц семинара: «Все равно какая-то безнадега...»